ПРИМЕЧАНИЯ
В автобиографическом письме к С. А. Венгерову от 28 апреля 1887 года Салтыков сообщал: "По выходе из лицея я не написал ни одного стиха и начал заниматься писанием рецензий. Работу эту я доставал через Валерьяна Майкова и Владимира Милютина в "Отече<ственных> зап<исках>" Краевского и в "Современнике" (Некрасова с 1847 г.)".
"Отечественных записках" на рубеже 1846-1847 годов, так как В. Майков, возглавивший критико-библиографический отдел этого журнала в апреле 1846 года, умер 15 июля 1847 года. "Я начал писать гораздо ранее 1847 года, - утверждал Салтыков в автобиографическом письме в редакцию "Русской старины" от 1 апреля 1887 года, имея здесь в виду не только стихотворения, но и свои первые критические опыты.
Воспоминания Л. Ф. Пантелеева помогают уточнить объем критической работы Салтыкова в сороковых годах. "Рецензиями я зарабатывал до пятидесяти рублей в месяц, в то время это были деньги", - говорил Салтыков Л. Ф. Пантелееву ["М. Е. Салтыков-Щедрин в воспоминаниях современников", М. 1957, стр. 180]. Чтобы зарабатывать в конце сороковых годов такой гонорар мелкими библиографическими заметками, - разъясняет С. А. Макашин, - их нужно было печатать ежемесячно в количестве не менее одного листа, если цифра в 50 рублей имеет в виду счет на ассигнации, и не менее трех листов, если речь идет о счете на серебро. Между тем этому противоречит указание самого Салтыкова в автобиографической заметке 1858 года, где от третьего лица говорится: в "Отеч. записках" 1847 и 1848 г., а равно и в "Современнике" "было напечатано несколько рецензий Салтыкова" [См. С. Макашин, Салтыков-Щедрин, стр. 256]. В связи с анонимным характером ранних критических выступлений Салтыкова и отсутствием более конкретных указаний писателя о своей рецензентской работе, которая не была даже упомянута писателем при составлении плана издания своих сочинений, в настоящее время невозможно точно установить ни начала литературно-критической деятельности Салтыкова, ни размеров этой деятельности в полном ее объеме.
В 1890 году К. К. Арсеньев перечислил в своих "Материалах для биографии М. Е. Салтыкова" семь его рецензий 1847 - 1848 годов и процитировал небольшие отрывки из них на основании имевшихся в его руках черновых автографов писателя, которые были впоследствии утеряны [См. "Вестник Европы", 1890, N 1, стр. 326-327]. Отправляясь от рукописей, К. А. Арсеньев нашел в журналах три рецензии Салтыкова на "Логику" Н. Зубовского, повесть П. Фурмана "Григорий Александрович Потемкин" и "Рассказы детям из древнего мира" К. Беккера. Остальные рецензии, указанные Арсеньевым ("География в эстампах", "Курс физической географии", "Несколько слов о военном красноречии"), были обнаружены лишь при подготовке к изданию первого тома Полного собрания сочинений 1933-1941 годов Е. М. Макаровой. Она же атрибутировала Салтыкову еще несколько рецензий на повести Фурмана "Александр Васильевич Суворов" и "Саардамский плотник", "Первоначальный учитель", "Подарок детям на праздник", "Альманах для детей Архангельск " и "Альманах для детей ". Однако две последние рецензии, по справедливому утверждению С. А. Макашина, не могли принадлежать Салтыкову, так как альманах " Астрахань " вышел в "Архангельск", написанного тем же рецензентом, который характеризовал альманах "Астрахань" [См. С. Макашин, Салтыков-Щедрин, стр. 256-257].
Существует предположение, что Салтыков был автором рецензии на тот же альманах "Архангельск", напечатанный в "Современнике", 1848, N 1, отд. III, стр. 76. Однако предположение это слабо аргументировано и не подтверждено документально [См. И. Т. Трофимов, Принципы реализма в литературно-эстетических воззрениях Салтыкова-Щедрина - "Ученые записки Московского пед. института имени Ленина", т. 70, вып. 4, 1954, стр. 167-168].
В 1949 году Б. В. Папковский предложил расширить список ранних рецензий Салтыкова, но без достаточных оснований, и его атрибуции не вошли в научный оборот [См. Б. В. Папковский, Натуральная школа Белинского и Салтыков - "Ученые записки Ленинградского гос. пед. института им. А. И. Герцена", кафедра русской литературы, т. 81, 1949, стр. 78-79]. Нельзя также признать доказанной и принадлежность Салтыкову большой группы рецензий, атрибутированных в статье Т. И. Усакиной "О литературно-критической деятельности молодого Салтыкова". ["Литературное наследство", т. 67, М., 1959. См. об этом Г. Иванов, Э. Кононова, М. Е. Салтыков - рецензент - "Русская литература", 1960, N 4.]
Таким образом, в настоящее время авторство Салтыкова достоверно установлено всего лишь в отношении девяти библиографических заметок, которые и публикуются в настоящем издании по текстам журналов, где они были напечатаны впервые:
1. "География в эстампах". Соч. Ришома и Альфреда Вингольда, СПб, 1847, "Курс физической географии". Соч. Владимира Петровского, СПб, 1847 - "Современник", 1847, N 10, отд. III, стр. 124-127 (Ценз. разрешение 30 сентября 1847 г.).
"Руководство к первоначальному изучению всеобщей истории". Соч. Фолькера. СПб, 1847 - "Современник", 1847, N 10, отд. III стр. 127-129. (Ценз. разрешение 30 сентября 1847 г.).
3 "Несколько слов о военном красноречии". Составил П. Лебедев. СПб, 1847 - "Современник", 1847, N 10, отд. III, стр. 132-133 (Ценз. разрешение 30 сентября 1847 г.)
4. "Логика". Соч. проф. Могилевской семинарии Никифора Зубовского. СПб, 1847 - "Отечественные записки", 1847, N 11, отд. IV, стр. 21-22. (Ценз. разрешение 31 октября 1847 г.).
5. "Григорий Александрович Потемкин". Историческая повесть для детей. Соч. П. Фурмана, 2 части. СПб, 1848 - "Отечественные записки", 1848, N 1, отд. VI, стр. 45-47. (Ценз. разрешение 31 декабря 1847 г.).
6. "Александр Васильевич Суворов-Рымникский". Историческая повесть для детей. Соч. П. Р. Фурмана, 2 части. СПб, 1848 - "Отечественные записки", 1848, N 2, отд. VI, стр. 129 (Ценз. разрешение 31 января 1848 г.).
"Первоначальный учитель". Книга для чтения и для практического упражнения в русском языке. Составил К. К. Издал А. Каргалишев. Одесса, 1848 - "Отечественные записки", 1848, N 3, отд. VI, стр. 34-37 (Ценз. разрешение 29 февраля 1848 г.).
8. "Подарок детям на праздник". СПб, 1848 - "Отечественные записки", 1848 N 3, отд. VI, стр. 37 (Ценз. разрешение 29 февраля 1848 г.).
"Рассказы детям из древнего мира". Карла Ф. Беккера. СПб, 1848 - "Отечественные записки", 1848, N 4, отд. VI, стр. 90-97 (Ценз. разрешение 31 марта 1848 г.).
Интерес Салтыкова к рецензированию преимущественно детской и учебно-педагогической литературы связан был с развитием передовой общественной мысли сороковых годов. В ту пору проблемы воспитания и образования серьезно занимали Белинского и Герцена, обсуждались на "пятницах" Петрашевского, настаивавшего на изучении "системы гармонического воспитания" еще в 1843 - 1844 годах в задуманном, но не осуществленном журнале, в который приглашен был и Салтыков ["Дело петрашевцев", т. I, стр. 554, С. Макашин, Салтыков-Щедрин, стр. 165-166]. Вопросы воспитания оживленно дебатировались также в статьях и книгах утопических социалистов Запада [См. об этом: И. Зильберфарб, "Педагогические идеи Шарля Фурье в кн. "Шарль Фурье о воспитании при строе гармонии", М., 1939, стр. 30-31]. Особенной популярностью пользовалось у петрашевцев изложение теории "гармонического воспитания" в книге фурьериста В. Консидерана "Destine sociale" (т. 3), которую Салтыков хорошо знал [С. Макашин, Салтыков-Щедрин, стр. 521-522].
Отбросив религиозную мистику и "мелочную регламентацию" "преимуществ воспитания в фаланстере", Салтыков воспринял у Фурье "великие идеи" о полном и свободном развитии человека в соответствии с его природными призваниями, мысль о постоянной связи обучения с практической жизнью. Отвечали настроениям Салтыкова и скептические приговоры Фурье, утверждавшего, что "воспитание при строе цивилизации" противоречит "не только природе, но и здравому смыслу" [Шарль Фурье, Избранные сочинения, т. III, стр. 340, см. также стр. 341-342]. Однако влияние утопического социализма, далекого от насущных задач русской жизни, не было для Салтыкова определяющим и в вопросах воспитания.
"надобность в человеке трезвом, бодром, деятельном" ["Современник", 1847, N 12, отд. III, стр. 82], и собственным жизненным опытом писателя, ощутившего на себе все несовершенства тогдашней педагогической системы. Вспоминая о первых годах своей журнальной работы, Салтыков прямо указывал в "Пестрых письмах", что, следуя за "общим литературно-полемическим потоком", он был "горячим и искренним поклонником Белинского".
Как революционный просветитель, Белинский связывал вопросы воспитания с борьбой за переустройство самодержавно-крепостнического строя. Он выдвигал на первый план воспитание трезвого реалистического отношения к окружающей жизни и подлинно человеческой нравственности, критикуя идеалистическую природу и морально-догматический характер современной педагогической науки ["Современник", 1847, N 3, отд. III, стр. 76-85. Ср. В. Г. Белинский, т. X, стр. 136-144].
Борясь за воспитание "практического понимания действительности", Салтыков настаивал, вслед за Белинским, на соединении теоретического знания с эмпирическим, на усилении физического воспитания детей, предостерегая избегать всякого "спекулятивного элемента", всех форм абстрактной дидактики.
Тогдашнюю педагогическую систему Салтыков именовал "системой постепенного ошеломления", обрекавшей человека на полную неспособность к "действованию". Как и в ранних повестях, вопрос о разладе между теорией и практикой был в центре внимания Салтыкова-рецензента, настойчиво подчеркивавшего, что разрыв этот ведет к болезненной драме в зрелом возрасте: не получив ни деловых навыков, ни рациональных практических идеалов, человек оказывается совершенно несостоятельным при первом столкновении с жизнью и вынужден "начинать сызнова свое образование" или пребывать в "состоянии совершенного нравственного одурения" (см. рецензию на "Руководство к первоначальному изучению всеобщей истории").
Требуя сближения воспитания с жизнью, Салтыков беспощадно высмеивал претензии на энциклопедическую широту, бессистемность и практическую бесполезность учебников, иронизировал над "фарисейскими поползновениями" детских нравоучительных повестей, которые "душат юные поколения", воспитывая в них "сухую безжизненную мораль". Но вместе с тем Салтыков предлагал устранить из детской литературы и все элементы сказочной фантастики, уводящей, по его мнению, от "интересов близких и действительных" в "мечтательные миры" "больной фантазии".
"вздорных" нравоучительных повестей Салтыков высказывался не только по вопросам воспитания, но касался целого ряда самых разнообразных проблем, начиная от критики силлогизма формальной логики и кончая обличением крепостнического режима. Разбирая "Рассказы детям из древнего мира" К. Беккера, Салтыков писал о преобразующей роли художественной литературы, пробуждающей в обществе "сознание собственных его сил". В заметке о "Логике" Н. Зубовского Салтыков доказывал, что исходным пунктом человеческого мышления является объективный мир, а не отвлеченные законы логики или эстетики. Не называя имени Дж.-Ст. Милля, писатель ссылался на центральный тезис его "Системы логики" о наблюдении и опыте как источнике всякого "положительного" знания (см. примеч. к стр. 333).
Говоря о поэмах Гомера, Салтыков ставил вопрос о характере человеческой природы, решая его, как и большинство петрашевцев, в духе антропологического материализма Л. Фейербаха (см. примеч. к стр. 344). Проповедуя естественное равенство, Салтыков намекал на противоестественность крепостного права, когда "человек как будто стирается и безотчетно жертвует всею своею личностью в пользу другой высшей личности" (см. рецензии на "Рассказы" К. Беккера и "Логику" Н. Зубовского) [О социально-философской проблематике ранних рецензий Салтыкова см. подробнее в монографии В. Я. Кирпотина "Философские и эстетические взгляды Салтыкова-Щедрина", М., 1957, стр. 9-16].
Стр. 331. Доктор Крупов, пожалуй, нашел бы в чертах воинского героизма аргумент в подтверждение остроумной своей теории - Речь идет о теории "повального безумия", в котором обвинил весь мир доктор Крупов, герой одноименной повести Герцена. См. примеч. к стр. 284.
если смотреть на логику, как на науку, имеющую предметом открытие критериума достоверности... главная задача логики именно и ускользает от исследований близоруких ее атлетов - Выступая против формальной логики, Салтыков солидаризировался с Дж.-Ст. Миллем, который утверждал в 1843 году, что "логика - не тождественна со знанием, хотя область ее и совпадает с областью знания". Логика, указывал Милль, есть "теория всех вообще процессов, посредством которых мы удостоверяемся в истинности положений, являющихся в результате рассуждения или умозаключения" (Дж.-Ст. Милль, Система логики силлогистической и индуктивной, М., 1914, стр. 7-8, 186). См. след. примеч.
В самом определении силлогизма видна уже вся его несостоятельность, потому что общее предложение... не может быть ничем другим, как произвольно взятою ипотезою "общего предложения"). Автор имел в виду и скептические оценки Милля, высмеивавшего сторонников формальной логики, которые идут от общего как бы "априорно существующего", игнорируя "наблюдение, опыт": "Ни одно умозаключение от общего к частному, как таковое, - писал в связи с этим Милль, - не может ничего доказать" (там же, стр. 167, 165).
у Дюмон-Дюрвиля весьма поучительный анекдот - Имеется в виду эпизод из книги Дюмон-Дюрвиля "Всеобщее путешествие вокруг света", ч. IX, М., 1837, гл. XCVI, Австралия - Обитатели, стр. 328.
...развитие человека требует постепенности и никогда не совершается скачками "постепенности развития" человека говорится в записях Салтыкова в связи с чтением книги Кабаниса "Соотношение физического и морального в человеке" ("Известия АН СССР", отд. общ. наук, 1937, стр. 868).
Стр. 340 - Перефразируя изречение спартанского царя Агезилая (399-358 гг. до н. э.), Салтыков развивает мысли Фурье о целях и задачах гармонического воспитания.
"вечные и неизменные", по сравнению с "временным характером общественных отношений". В сороковые годы это метафизическое учение о "неизменности человеческой природы" служило обоснованием требований равноправия и общественной справедливости (см. "Философские и общественно политические произведения петрашевцев", стр. 82-85).