1. Е. В. и О. М. САЛТЫКОВЫМ
7 марта 1839. Царское Село
Царское Село, 7/III 1839 г.
Любезные Родители!
Я извиняюсь перед вами, что так долго не писал, но этому было причиною неименье времени. Но я очень удивляюсь, что так долго не получаю от вас писем. Любезные родители, если вы уже не будете совсем этот год в Царское, то, пожалуйста, уже приезжайте на будущий год на экзамен 1, который будет в конце ноября, а если вы [не] будете [совсем] в этот год, то приезжайте в Петербург в гостиницу «Париж» в Кирпичном переулке: там по пяти руб. за номер. А там, где мы жили 2, то поденно не берут, а берут понедельно 35 руб. в неделю, а там, любезные родители, лучше и дешевле нанять квартиру [и платить 200]; потому что в гостинице жить очень дорого и притом только две комнаты, одна для лакеев, а другая так; то вам придется брать два номера, кушанье же в гостинице так дорого, что уж и говорить нечего; нет порции меньше 1 р. 25 коп. Вообще квартиры в Петербурге дороги: за 5-ть или 6-ть комнат нужно платить 2000 в год, все дешевле, чем в гостинице, где вы за 4 комнаты будете платить 70 р. асс. и притом кушанье очень дорого. Я вам скажу, маменька, что в Петербурге все русские изделья дороже, нежели в Москве, а иностранное дешевле. Я теперь по ученью 6-тым, а по поведенью сижу за столом 9-м, а теперь, я думаю, 10-тым буду, потому что наш класс постепенно увеличивается, потому что некоторые воспитанники выходят, а на место их поступают другие; в наш класс нас поступило 19-ть человек, а теперь 24, т<ак> один из них по поведенью выше меня. У меня из ученья и поведенья по 8-ми в результатах. Но, любезные родители, я из ученья при конце курса буду непременно третьим или вторым, потому, что я был сначала 16-м и вдруг в один месяц перегнал 4-х. Я бы был и из поведенья 6-м, но главной причиной, что я 10-м, г-н Беген; этот человек достоин всякого презренья; я вам расскажу об этом все подробно, когда вы приедете ко мне 3 или когда я приеду на каникулы в Москву; теперь я вам скажу, как он со мной подло поступил. Мосье Жоньо хотел отдать меня к одному гувернеру. Но один из гувернеров попросил Жоньо, чтобы тот отдал меня к Бегену. Бегена не терпит никто из воспитанников. Он уже был один <раз> чуть не выгнан из <Лиц>ея за воспитанников, но опять прощен. Как он меня взял, то он вообще погнался за ценой, не смотрел за мной, потому что в Лицее не любят москвичей, разумеется, не все, потому что умные никогда не станут этого делать без причины. Гольтгоер, директор, сказал Жоньо, что мы вообще себя очень хорошо вели на экзамене и вообще хвалил нас за ответы. Но вдруг после каникул я узнаю, что Беген отрекомендовал меня генералу очень худо, сам не знаю почему, но вскоре генерал почти разуверился в словах Бегена и теперь уж меня полюбил и брал на масленице, когда я оставался. Берите, любезные родители, Библиотеку для чтения за 1839 год, еще, если можете, берите Сын отечества — 40 руб. и «Отечественные запи<ски>» 50 р. Эти журналы не хуже Библиотеки. Московский наблюдатель поправился: 4 вместо 20-ти книжек выходит 12-ть и стоит 45 рублей.
Прощайте, любезные родители. Остаюсь сын Ваш
Салтыков.
Примечания
Печатается по подлиннику: ИРЛИ, ф. 366, оп. 3, № 48, лл. 1—2. Текст слегка поврежден.
Впервые опубликовано: ЛН, т. 13—14, стр. 463—464 (на стр. 465—468 факсимиле).
Письмо к родителям (в их имение Спасское или Спас-Угол, Калязинского уезда Тверской губ.) — самый ранний из сохранившихся автографов Салтыкова и единственное из дошедших лицейских его писем. Относится к первому году пребывания Салтыкова в Царскосельском лицее, куда он был переведен летом 1838 года из Московского дворянского института и зачислен воспитанником XIII курса.
1 На экзамен в ноябре 1839 года при переходе из 1-го класса Лицея во 2-й.
2 «Мы» — это Салтыков и его товарищ по Московскому дворянскому институту Иван Павлов, также переводившийся в Лицей. Их сопровождал в поездке из Москвы надзиратель института француз Сильвестр Жонио. Во время подготовки к лицейским экзаменам они жили некоторое время в Петербурге (где именно — неизвестно).
3 который здоров, мил и очень вырос, ловок стал, хорошо учится и ведет себя, словом, я полюбовалась». Ольге Михайловне удалось получить разрешение поместить к сыну вместо лицейского гувернера Бегена своего дворового человека Платона, крепостного «дядьку» Салтыкова с его детских лет (ИРЛИ, ф. 366, оп. 12, № 359, л. 62, и оп. 9, № 32, л. 42 об).
4 лет — «решительного влечения к литературе». См.: «Автобиографии», т. 17 наст. изд., стр. 469.