1009. Г. З. ЕЛИСЕЕВУ
1 апреля 1884. Петербург
1 апреля.
Многоуважаемый Григорий Захарович.
<етер>бургского кред<итного> общ<ества> в 1000 р. номинальных. У меня осталось Ваших денег 70 р., которые я сдал Гасперу для приобщения к имеющим поступить в апреле.
Пишу настоящее письмо в Париж poste restante, как Вы указали. Сам я, по обыкновению, болен, особливо последние 5 — 6 дней, после того, как взял ванну. У меня что-то с ногами неладно. Сейчас был Боткин и говорит, что это остатки ревматизма, но ничего особенно тревожного не нашел. Во всяком случае, принимать 9 раз в день лекарство, и этим только жить — невеселая вещь.
Насчет Шпильгагена я с Вами не согласен, хотя Вы согласны с Стасюлевичем 1. Нас одолела глупость, и она теперь до того сгустилась в воздухе, что хоть топор повесь. Если хочется устроить контры, делай это обдумавши, а не скачи, как теленок. Впрочем, на это можно было бы и не обращать внимания, если б глупость не затрагивала, наконец, за живое.
У нас здесь целых две недели стоит солнечная погода — того гляди, Нева пройдет. Но представьте себе, и солнце надоело. По крайней мере, на меня оно удручающее впечатление делает.
2. Говорят, что дело его не совсем хорошо, а впрочем, достоверно я ничего не знаю. Еще арестован Протопопов 3. За что — не знаю. Знаю одно: что заниматься литературным делом становится все больше и больше стеснительно. Вдобавок и подписка упала страшно, а расходы остались прежние.
До свиданья. Жму Вашу руку и прошу передать мой сердечный привет многоуважаемой Екатерине Павловне.
Искренно Вам преданный
Примечания
Печатается по подлиннику: ГБЛ, ф. 576, карт. 2, № 25.
Впервые опубликован отрывок: «Заветы», 1914, № 4, отд. II, стр. 47; полностью: т. XIX, стр. 402—403.
1 Салтыков имеет в виду письмо к нему Елисеева от 24 марта / 5 апреля 1884 г., который писал: «Обе статьи Ваши, помещенные в мартовской книжке, я прочел с великим удовольствием. Даже воззвание о помощи Литературному фонду, сделанное Вами, именно Вами, а не кем-нибудь другим, мне очень понравилось. Давно бы Вам надобно было сделать такое воззвание.
Но никак не могу сказать, чтобы это воззвание было удачно пристегнуто к чествованию Шпильгагена Думой. Положим, Дума сделала бестактность, постановив чествовать Шпильгагена. Но разве эта бестактность очень велика и настолько действительно бессмысленна, что все равно, как если бы она сделала постановление чествовать взятие Бак-Нина (?!??). Нет, бестактность была только в излишнем усердии, а не в мысли. И не русскому литератору, неизбалованному чествованиями Дум, давать щелчки за такие бестактности, по мысли достойные скорее похвалы. Потом, за что напрасно оплеван несчастный Шпильгаген! Вот что называется: в чужом пиру похмелье! А что более всего щемит и хватает за сердце, это — то, что Салтыков, — слава и надежда России современной, — выходит с вайями и песнями навстречу фельетонисту Тряпичкину и возлагает на него, лавровый венок за то, что он победоносно побил Думу» (Письма Елисеева,
2 Об аресте С. Н. Кривенко см. письмо 981, прим. 2.
3 М. А. Протопопов был арестован в ночь на 17 марта. «Вчера, — сообщал Белоголовый Лаврову 14 апреля 1884 г., — был Стасюлевич с самыми скверными новостями, арестов пропасть и в последнее время взят критик Протопопов; дело Кривенко принимает скверный оборот: выплыло на свет его участие в «Народной воле» и его будут судить» (ЦГАОР,