1452. Н. А. БЕЛОГОЛОВОМУ
1 февраля 1888. Петербург
1 февраля.
Многоуважаемый Николай Андреевич.
Я без числа виноват, что не писал к Вам так долго, и Вы совершенно правы, ежели недоумеваете по этому поводу 1. Дело вот в чем. И ноябрь и декабрь я ничего не писал. С наступлением января несколько просветлело, а вместе с тем пробудились слегка и мои душевные силы. Я поспешил воспользоваться этим и весь месяц усиленно работал даже к ущербу для здоровья. Успел приготовить и на март и на апрель. Теперь намереваюсь отдохнуть и ежели буду продолжать работу, то исподволь 2.
Состояние моего здоровья, однако ж, нимало не улучшилось. В особенности же беспокоят почки. Четыре раза я испытал прохождение камней, а о песке и говорить нечего. Это большое страдание, тем больше, что со мной эти казусы всегда случались ночью, когда все домашние спят, а следовательно нельзя распорядиться насчет припарок для смягчения боли. Первые три раза страдания продолжались не более 2—3 часов, но в последний раз (четыре дня тому назад) с одиннадцати часов ночи до 7 утра. Можете представить, какую ночь я провел. Боткин велел мне пить воду Contrexéville, и я шесть недель как пью ее. Предполагалось, что она вымоет мне почки, а они даже и теперь источают песок и гравий. Не знаю, что будет дальше, ибо, с легкой руки Боткина, Contrexéville так пошел в ход, что ни одной бутылки во всем городе достать нельзя. Впрочем, и Боткин (с которым я советуюсь через посредство Васильева) сказал, что мне надобно отдохнуть, а пока прописал мне капли Strophant.
Вообще, мне кажется, что теперешнее мое положение признается нормальным, т. е. таким, лучше которого уже не будет. Я готов бы был примириться с этим, но отчаяние мешает примирению. И в самом деле ужасно иметь в преспективе одно: быть прикованным к креслу.
Знакомые мало-помалу оставляют меня или же выполняют относительно меня нечто вроде обряда. В. И. Лихачев аккуратно навещает меня с Еленой Иосифовной по пятницам; Н. И. Соколов — по вторникам (на десять минут). Прочие заходят случайно и очень редко, а Унковского, например, я почти совсем не вижу. Заходит, впрочем, Г. З. Елисеев, которому я завидую. Не знаю, в какой мере он болен, но, по крайней мере, может выходить. Я же вот уж четыре месяца, как даже в карете прогуляться не выезжаю. Боткин воспретил, потому что уже более 1½ <месяцев?> здесь стоят нестерпимые холода. Григ<орий> Зах<арович> совершенно примирился с Екат<ериной> Павл<овной>, которая ходит козырем и выгнала Матрешу, приревновав ее к мужу. Человеческому легкомыслию, очевидно, пределов нет.
Прошу Вас передать мой сердечный привет многоуважаемой Софии Петровне.
Затем дружески жму Вашу руку и остаюсь искренно Вам преданный
М. Салтыков.
Примечания
Печатается по подлиннику: ГБЛ, ф. 22, карт. 7, № 95.
Впервые опубликовано В. Розенбергом в статье «Лебединая песнь Щедрина». — РБ, 1914, № 4, с. 175 (первый абзац); полностью: Изд. 1933—1941, т. XX, с. 345—346.
1 Салтыков не писал Белоголовому с 18 декабря 1887 года (см. письмо 1448).
2