417. Н. А. НЕКРАСОВУ
25 июня / 7 июля 1875. Баден-Баден
Баден. 7 июля.
Я не знаю, можно ли было набрести на более несчастную мысль, как услать меня за границу. Каждый день я все более и более раздражаюсь. В Петербурге я мог, по крайней мере, куда-нибудь уйти; здесь же положительно осужден на бессменный tête a tête. Приезд Унковского не только не утешил, но еще более усугубил мою горечь. Бесконечное довольство этого человека может взбесить. Он похож на собаку, которая у каждого столба < — — — >; точно так же и он останавливается около каждого человека, которого встречает. Приехал сюда с Сухоручкиным, об котором сам говорит, что это личность сомнительная, а возится с ним. Никакого искреннего разговора не может быть. Да он, кажется, и вообще делается неспособным вести какой-нибудь последовательный разговор. Кроме анекдотов, ничего путного, а анекдоты все известны. Иногда это просто досадно. А между тем от работы меня отбил, а я было принялся кой-что делать. Приезжал еще барон Розен собственно для меня и заманил меня в Зальцбург (Австрия). Он будет жить там с семьей до половины августа (нового стиля), и я думаю там тоже до сентября прожить, а в сентябре воротиться в Баден. Полагаю выехать в конце июля; доктор говорит, что это будет даже полезно. Впрочем, наверное ничего не могу сказать, ибо с супругой моей трудно что-нибудь наверное сообразить.
Анненков уезжает около 15 июля (н. с.), и я ему сказал, чтоб он справился об Вас на петербургской квартире, ежели не в передний путь в Симбирск, то в обратный. Я недавно открыл, что он очень доволен, что у него брат — генерал-адъютант 1. Этот генерал тоже здесь и сделался совершенным идиотом.
Не знаю, скоро ли я успокоюсь настолько, чтобы начать работать. Теперь мы каждый день ездим по окрестностям. Я, впрочем, памятую, что без работы жить нельзя и что для «Отечественных записок» мой труд не совсем бесполезен. Но, признаюсь, опасность сильна, что болезнь меня обездолит.
Прощайте, добрейший Николай Алексеевич, кланяйтесь Зинаиде Николаевне и не забывайте преданного Вам
М. Салтыкова
Унковский, приехавши, сказал, что пробудет здесь 3 недели, а теперь я с удивлением узнал, что он на днях уж уезжает показывать Сухоручкину Швейцарию.
Примечания
Печатается по подлиннику: ГБЛ, ф. 195, п. 5765, № 61/14.
Впервые опубликовано: Архив Карабихи, с. 181—182.
1