761. Н. A. БЕЛОГОЛОВОМУ
7/19 августа 1881. Висбаден
Висбаден. 7/19 августа.
Многоуважаемый Николай Андреевич.
Сегодня вечером я должен был выехать отсюда в Люцерн, чтобы ожидать там Лихачевых; но постоянные дожди и холодная погода, в продолжение десяти дней, так размокропогодили мои внутренности, что я уподобился Везувию, извергающему не лаву, но мокроту, с великим трудом откашливаемую. Вот и сегодня: с утра небо было совсем чистое, и солнце великолепно сияло, а теперь, в 11 часов, снова со всех сторон надвигается, и дело, вероятно, кончится дождем и новым понижением натуры 1.
Вообще, заграничная жизнь, как и всегда, действует на меня неблагоприятно. Впрочем, я сомневаюсь, чтобы и дачная жизнь, в окрестностях Петербурга, лучше действовала. Мне кажется, самое лучшее для меня было бы безусловное спокойствие, а этого я мог бы достигнуть только в том случае, если б у меня провидение отняло ноги. Только тогда, убедившись, что я действительно не могу двигаться, мне предоставили бы право на спокойствие, не избавляя, впрочем, от упреков: какая же это жизнь! и т. д. Жизнь и в самом деле довольно проклятая, если прибавить к этому осложнение в форме детей, которые все-таки требуют воспитания.
У меня есть до Вас просьба. 27/15 августа я уезжаю в Париж и, между прочим, писал содержательнице maison meublée (place de la Madeleine, 31), свободна ли у ней квартира, которую я занимал в прошлом году 2. Ответ просил прислать на Ваше имя в Тун. Поэтому, ежели таковой получите, то сделайте милость перешлите его немедленно ко мне в Висбаден. Извините за беспокойство. Вас же я надеюсь видеть в Париже и буду искать в rue Tournon (hôt<el> du Senat) 3. Я же во всяком случае, если б даже не остановился в упомянутом выше maison meublée, оставлю там свой адрес.
Вот Вы сомневаетесь, что может существовать Святая дружина 4. А между тем читали ли Вы в «Порядке» об учреждении в Симбирске тайного общества, выдающего 100 р. за каждого превратного толкователя? 5 Разве это не то же самое? И поверьте, что такие общества появятся во множестве. И когда-нибудь нам с Вами завернут руки к лопаткам и выдадут за нас цену крови, т. е. 100 р.
Лорис-Меликов читал мне вчера отрывки из письма, полученного им от министра Игнатьева. «Ты, говорит, знаешь, что только патриотизм заставил меня принять эту должность, и что я шесть молебнов отслужу, когда надобность во мне минет». Потом о путешествии царя говорит: «Неподдельный восторг народа указал мне, где настоящая сила правительства, хотя это сладкое сознание отравлялось пользоваться твоими указаниями». Привожу Вам эти слова почти буквально. Но должен при этом сказать, что хотя Лор<ис-Меликов> и прочитал мне эти выдержки, но кажется, что письмо на него повлияло, и он начинает посматривать на меня довольно косо, или лучше сказать, старается видаться со мною так, чтоб никто этого не заметил.
До свидания. Круг знакомых и доброжелательных людей постепенно редеет. Скучно становится жить.
Пожалуйста, передайте мой сердечный привет и жены добрейшей Софье Петровне. Жму Вашу руку.
М. Салтыков.
Примечания
ГБЛ, ф. 22, п. 7, № 11.
Впервые опубликовано в отрывках: «Русские ведомости», 1912, № 230, 6 октября; В. Розенберг. Журналисты безвременья. М., 1917, стр. 55; полностью: Изд. 1933—1941, т. XIX, стр. 216—217.
1
2 Меблированные комнаты (площадь Мадлены, 31).
3 Улица Турнон (отель Сенат).
4 О «Священной дружине» см. письмо 758, прим. 2.
5 Газета «Порядок» (1881, № 208, 31 июля) перепечатала из «Симбирской земской газеты» «Заявление» за подписью «Многие», адресованное «К крестьянам»: «Желая исполнить долг верноподданных и охранить темный народ от смуты, мы, заявители, согласились между собой сделать складчину и объявляем, что каждый крестьянин, который задержит злоумышленника, рассказывающего в народе о переделах и о других незаконных предметах, и представит этого злоумышленника начальству, — этот крестьянин имеет по предоставлении смутителя получить сто рублей