Поиск по творчеству и критике
Cлово "DEMETRIUS"
Входимость: 5. Размер: 47кб.
Входимость: 4. Размер: 26кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 5. Размер: 47кб.
Часть текста: Дмитрий Иваныч, иначе Démétrius, сын его, 20 лет, служит при губернаторе. Статский советник Семен Семеныч Фурначев, 50 лет, имеет к Хрептюгину начальственные отношения. Майор Станислав Фаддеич Понжперховский, 40 лет, ремеслом проходимец. Иван Петрович Доброзраков, отставной штаб-лекарь, 55 лет. Леонид Сергеич Разбитной, чиновник особых поручений при губернаторе, молодой человек. Отставной подпоручик Живновский, 50 лет. Титулярная советница Степанида Карповна Гнусова, 45 лет, экономка Хрептюгиных. Действие происходит в губернском городе. СЦЕНА I Театр представляет богато убранную гостиную в доме Хрептюгина. В середине и направо от зрителя двери. На столе перед диваном поставлена закуска и водка. Гнусова ( пожилая женщина , одета в черное шелковое платье ; на плечах у нее желтая шаль ; на голове чепец. При открытии занавеса она занимается приготовлением закуски ). Шутка сказать, скоро одиннадцатый час, а он еще дрыхнет! И не убьет же бог громом этакого аспида! По естеству-то, ему бы теперь на босу ногу бегать да печки затоплять, ан он вот валяется... Да и спать ведь не спит, а именно валяется, потому, дескать, что в Питере благородные люди таким манером делают. ( Задумывается .) Вот я и благородная, и муж титулярным советником был... так хоть бы за стол с собой посадили, ...
Входимость: 4. Размер: 26кб.
Часть текста: подходит к тарантасу Ивана Онуфрича, окидывает взглядом кузов, потом нагибается и ощупывает оси и колеса, потряхивает легонько весь тарантас и говорит: - Барская штука! в Москве, что ли, ладили? - Где в Москве! своими мастерами делали! тут одного железа пятнадцать поди пудов будет! - Да; ладная штука!.. На богомолье, что ли, господа собрались? - Да, на богомолье! то есть, больше, как бы сказать, для блезиру прогуляться желательно. - Так-с... а нечего нонче сказать: на богомолье много господ ездит, а черного народу да баб так и ужасти сколько! В это время проходит по двору женщина, засучивши сарафан и неся в одной руке ведро воды, а другую, вероятно для равновесия, держа наотмашь. - Феклинья! брось ведро, да подь сюда! посмотри-кось, какую корету Иван Онуфрич изладил! - кричит ей тот же Петр Парамоныч. Феклинья не смеет ослушаться; она ставит ведро наземь, но, подошедши, только покачивает головой и шепчет: "Ишь ты!" - Да ты что ж ничего не говоришь! ты посмотри, каковы оси-то!.. глупая! - Где ей, батюшка, Петр Парамоныч, в этаком деле смыслить! - вступается Архип и, обращаясь к Феклинье, прибавляет: - Ты смотри, самовар скорее ставь для гостей дорогих! - А я было воду-то для странниц несла: больно уж испить им хочется! кваску бы им дать, да ты не велел... - До них ли теперь! видишь, господа купцы наехали! обождут, не велики барыни! - А что, Демьяныч, видно, на квас-то скупенек, брат, стал? - говорит ямщик, откладывая коренную лошадь, - разбогател, знать, так и прижиматься стал!.. Ну-ко, толстобрюхий, полезай к хозявам да скажи, что ямщикам, мол, на чай надо! - прибавляет он, обращаясь к Петру Парамонычу. Между тем предмет этих разговоров, Иван Онуфрич Хрептюгин расположился уж в светелке с своим семейством, состоящим из супруги, дочери и сына, и с двумя товарищами, сопутствующими ему в особом экипаже. Хрептюгин, купец...