Поиск по творчеству и критике
Cлово "DICKENS"
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Входимость: 1. Размер: 138кб.
Входимость: 1. Размер: 62кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Часть текста: этого монументального литературного памятника, хотя он не является ни автобиографией, ни мемуарами писателя. "Пошехонская старина" - многоплановое произведение. Оно совмещает в себе три слоя: "хронику" или "житие" - повесть о детстве (предполагалось и о юности) на автобиографической основе; историко-бытовую панораму - картины жизни в помещичьей усадьбе, при крепостном праве и публицистику - суд писателя-демократа над крепостническим строем и обличение духа крепостничества в идеологии и политике России 80-х годов прошлого века. Первые два слоя даны предметно (сюжетно). Последний содержится в авторских "отступлениях", кроме того, он задан в подтексте произведения, заключен в идейной позиции автора. Русская литература XIX века знает несколько автобиографических повествований о детстве, признаваемых классическими. "Пошехонская старина" - одно из них. Хронологически она занимает место после "Семейной хроники" и "Детских годов Багрова внука" С. Аксакова и "Детства" и "Отрочества" Л. Толстого и предшествует "Детству Темы" Н. Гарина-Михайловского. Не уступая названным произведениям в художественной силе и яркости красок (хотя и крайне суровых тонов), салтыковская "хроника" отличается от них глубиною своего социального критицизма, пронизывающего все повествование. С этой особенностью "хроники" связано и принципиально иное, чем у названных писателей, отношение Салтыкова к автобиографическому материалу. Он используется не только и не столько для субъективного раскрытия собственной личности, душевного мира и биографии повествователя, сколько для объективного обозрения изображаемой социальной действительности и суда над нею. Повествование ведется в форме рассказа ("записок") пошехонского дворянина Никанора Затрапезного о своем "житии", - собственно лишь о детстве. В специальном...
Входимость: 1. Размер: 138кб.
Часть текста: - 299, 302-304, 306, 308, 310-315, 317, 318, 345, 541, 556-559, 673, 607. "Варенька. Рассказ Ивана Васильевича" - 303, 556. "Иванов" - 556. "Меж двух огней" - 299, 302-311, 556-558, 573, 607; Благолепов - 557; Камышлинцев - 304-310, 557; Мытищев - 305, 310; Мытищева Ольга - 307, 308. "Мещанская семья" - 311, 312, 315, 318, 541, 557-559. "Подводный камень" -303, 556, 558. "Романы и повести" - 556. "Тамарин" -303, 556. "Тетрадь из записок Тамарина" - 555. Авенариус Василий Петрович (1839- 1923), беллетрист, автор "антинигилистических" произведений, впоследствии - детский писатель - 46, 70, 237-240, 254, 284, 475, 488, 533, 534, 540, 551, 558, 568. "Бродящие силы" - 237, 284, 475,488, 533-535, 551, 558, 568. "Поветрие" - 237, 475, 488, 533-535,540. "Современиая идиллия" -237, 488, 533, 535. "Ты знаешь край" - 535. Аверкиев (у Салтыкова - Фрол Скобеев) Дмитрий Васильевич (1836-1905), драматург, беллетрист и критик; сотрудничал в журнале "Эпоха" - 102, 103, 496, 559. "Комедия о российском дворянине Фроле Скобееве и стольничьей Нардын-Нащокина дочери Аннушке" - 318, 496, 559. "Мамаево побоище" - 496. Абрамов Михаил Петрович, директор основанной при императоре Петре I петербургской типографии - 334, 568. Авсеенко Василий Григорьевич (1842- 1913), писатель; в 1860-1861 гг. сотрудничал в "Русском слове"; в 70-х годах выступал со статьями в "Русском вестнике"; автор "антинигилистических" романов - 441-443, 562, 606, 607. "На распутьи" - 441-443, 606, 607. "Опять щедринские помпадуры" -...
Входимость: 1. Размер: 62кб.
Часть текста: ташкентцы" из воспоминаний одного просветителя)> Вариант 1 НУМЕР ВТОРОЙ Я принадлежу к очень хорошей фамилии. Один из моих предков ездил в Тушино (кажется, он был не прочь поволочиться за хорошенькою Маринкою); другой кому-то целовал крест, потом еще кому-то целовал крест и наконец и еще кому-то целовал крест. За все эти поцелуи ему выщипали бороду и сослали в Чердынский острог, где он и скончался. Третий предок одно время соперничал с Бироном в грасах, но как-то оплошал и был вследствие того обвинен в измене и бит кнутом. Стало быть, с этой стороны я обеспечен достаточно. С материальной стороны обстановка моя далеко не столь привлекательна. Предки мои жили весело. Нимало не стесняясь, они наказывали на теле и даже травили собаками живых людей; но так как и в то отдаленное время насчет этого существовали довольно строгие законы, то весьма естественно, что от ответственности приходилось откупаться очень дорогою ценою. Мой прадедушка просудил свое саратовское имение (около 800 душ) за то, что в бочке скатил с горы попа. Моя прабабушка просудила свое пензенское имение (около 600 душ) за то, что высекла капитан-исправника и потом, вымазав его медом, держала в этом виде несколько дней на солнечном припеке. Но всех проказ и не перескажешь. Очевидно, что между общественным мнением и законами существовал разлад. Что первое называло только проявлением веселонравия, то вторые признавали чуть не злодейством. Жертвою этого разлада сделались чуть-чуть не все наши имения, так что когда мне пришлось вступать во владение, то передо мною предстало почти неуловимое село Прахово, при котором значились какие-то странные земли: по болоту покос, да по мокрому месту покос, да камню с песчаным местом часть, да лесу ненастоящего часть. Даже мужики были какие-то...
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: Н. А. ЛЕЙКИНА. 2 тома. СПб. 1871 Г-н Лейкин принадлежит к числу писателей, знакомство с которыми весьма полезно для лиц, желающих иметь правильное понятие о бытовой стороне русской жизни. Область наблюдений его не очень обширна (торговцы Апраксина двора и мелкое петербургское купечество); но в этой небольшой области он является полным хозяином, свидетельство которого не может возбудить ни малейших сомнений. В сочинениях, ныне им изданных, читатель не встретится ни с законченною драмою, ни с характерными типами, но познакомится с целою средой, обстановка которой схвачена очень живо и ясно. Это материал, имеющий скорее этнографическую, нежели беллетристическую ценность. Среда, изображаемая г. Лейкиным, в высшей степени оригинальна. Все в ней своеобразно: и язык, и внешняя обстановка, и нравственные условия, и радости, и горести, и даже религия. Это языческий мир, лишенный своей первоначальной наивности и оставшийся при одних грубых верованиях в приметы, при одном паническом страхе перед стихийною силою. Страх - вот главный фон картины; затем следуют аксессуары:...