Поиск по творчеству и критике
Cлово "PROMENADE"
Входимость: 2. Размер: 44кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 44кб.
Часть текста: расскажу подробно». Разумеется, это известие еще больше взволновало меня. «В комиссии!», «председательствует!» — так и звенело у меня в ушах. К сожалению, я — литератор. Было время, когда я не мог себе представить ничего завиднее этого положения. Теперь я это представление значительно видоизменил и выражаюсь уж так!: хорошо быть литератором, но не действующим, а бывшим. Да, именно так: не настоящим литератором, не тем, который мучительно мечтает, как бы объехать на кривой загадочного незнакомца, а тем, который, совершив все земное, ясными и примиренными глазами смотрит на жизненную суету, твердо уверенный, что суета эта пройдет мимо, не коснувшись до него ни единым запросом, ни единым унижением, ни единой тревогой... Он послужил на свой пай литературе, и послужил достаточно; он принес и ей и обществу посильную дань пользы; он уврачевал множество скорбей и на бесчисленные раны пролил бальзам исцеления; он испытал в свое время и тревоги борьбы, и сладости одоления (разумеется, относительного); он предал забвению первые и с благодарным сердцем вспоминает о вторых; он вынес из своего литературного прошлого целый запас анекдотов, которыми многие годы может продовольствовать массу своих почитателей; он добился общего признания своих заслуг, и, наконец, — о, заслуга превыше всех заслуг! — он умел вовремя сознать, что из сего лимона более ничего не выжмешь, а затем смириться и воскликнуть: довольно! Какое положение может быть почтеннее этого? Он уж не литератор, но не считать его литератором — нет никакой возможности. Во-первых, это значило бы обидеть человека ни в чем не повинного, кроме маститости; во-вторых, это было бы жестоко, ибо исключение из литературного сонмища лишило бы его утешения рассказывать, каким путем он был приведен к необходимости написать свой первый...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: уразумели современное положение России — именно это недоумение , но с некоторой примесью озорства. Озорство — последнее слово этих господ, которые видят, что земля уходит из-под их ног. Не будучи в силах поворотить дело по-своему, они пакостят, и в этом заключается вся государственная деятельность нашего времени. Валуева, например, нельзя считать вполне жертвой недоумения; нет, это пакостник, и притом очень злостный 3 . И как горько думать, что судьба многих миллионов людей в руках этих паскудных людей, из которых многие даже мысли установить не могут, а многие ежели и устанавливают ее, то не иначе как с целью озорства. Нынешняя Франция может служить примером подобного настроения умов 4 . Люди ясно видят, что они делают зло не только стране, но даже себе, и все-таки продолжают делать зло. В особенности короткоумными в этом случае являют себя Орлеаны, которые очень хорошо знают, что им не дождаться призыва, и все-таки пакостят в руку Бонапарту. Я написал Некрасову насчет высылки Вам «Отеч<ественных> зап<исок>» настолько убедительно, что, вероятно, на днях Вы уже получите их. Удивительно, что в Бадене никто не получает их, хоть бы Вы Маркса подвигнули выписать. Да и в Ницце, кажется, никто не получает, кроме меня. Впрочем, с будущего года Висконти выписывает. Я в Ницце уже две недели...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: Ницца Ницца. 12 ноября. Очень я виноват перед Вами, многоуважаемый Николай Андреевич, что до сих пор не поблагодарил Вас за ту доброту, которую Вы выказали относительно меня прошлым летом. Я на Вас убедился, что на свете не перевелись еще добрые люди и что это хорошо. Я сам в этом отношении несколько попорчен: очень подла уж была среда, в которой я провел большую часть своей жизни, и порядочно-таки она меня раздражила, но, во всяком случае, человеческая доброта в моих глазах есть предмет, достойный величайшего уважения. Я более двух недель уж как в Ницце. Пробыл в Париже дольше, нежели предполагал, и не раскаиваюсь, потому что чувствовал себя почти хорошо. Почти все время проводил в обществе Лихачева, который был очень внимателен. В Ниццу приехал 20-го числа и, по-видимому, довольно рано, потому что она и до сих пор еще очень пуста. Погода здесь стоит до сих пор удивительная; днем жарит, и даже ночью тепло, хотя я по вечерам до сих пор ни разу никуда не выходил. Только ветры одолевают, и хотя я избегаю выходить в это время, но даже если в небольшой садик при доме выйдешь, то чувствуешь опьяняющее действие. Вообще, говоря откровенно, я чувствую себя здесь несколько хуже, нежели в Париже. Сердце не совсем спокойно, и слабость во всем теле. Но аппетит и все прочие отправления обыкновенные....