• Приглашаем посетить наш сайт
    Ломоносов (lomonosov.niv.ru)
  • Поиск по творчеству и критике
    Cлово "ABBE"


    А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
    0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Z
    Поиск  
    1. Господа ташкентцы. Ташкентцы приготовительного класса. Параллель первая (примечания)
    Входимость: 1. Размер: 15кб.
    2. Господа ташкентцы. Ташкентцы приготовительного класса. Параллель первая (страница 2)
    Входимость: 1. Размер: 31кб.

    Примерный текст на первых найденных страницах

    1. Господа ташкентцы. Ташкентцы приготовительного класса. Параллель первая (примечания)
    Входимость: 1. Размер: 15кб.
    Часть текста: уже напечатал первую параллель и приступил к работе над второй (см. стр. 703). Текст журнальной публикации очерка содержит немногочисленные, но в ряде случаев интересные разночтения по сравнению с текстом отдельных изданий. Так, перечень авторов "избраннейших романов", книги которых наполняли библиотеку господского дома в селе Перкали, в ОЗ и изд. 1873 был такой: "Габорио, Флобер, Фейдо, Понсон-дю-Терайль и прочее". В изд. 1881 Салтыков заменил Флобера бульварным романистом Монтепеном. По-видимому, эта замена характеризует изменение отношения Салтыкова к Флоберу, с которым он лично познакомился в 1876 году в Париже. Кроме того, рассуждения Nicolas о нигилистах завершались в "Отечественных записках" сатирическим откликом на одно из мест статьи о "нечаевском деле", помещенной в "С. - Петербургских ведомостях" (1871, Э 180): "Как сказал один мой знакомый фельетонист, - это Хлестаковы, представители собственной разгоряченной фантазии!" В "С.-Петербургских ведомостях" Нечаев действительно сравнивался с Хлестаковым: "Это Хлестаков-агитатор, Хлестаков,...
    2. Господа ташкентцы. Ташкентцы приготовительного класса. Параллель первая (страница 2)
    Входимость: 1. Размер: 31кб.
    Часть текста: треволнений. Комната Nicolas убрана с тою рассчитанною простотою, которая на первом плане ставит комфорт и допускает изящество лишь как необходимое подспорье к нему. Ковры на полу и на стенах, простая, но чрезвычайно покойная постель, мебель, обитая сафьяном, массивный письменный стол, уставленный столь же массивными принадлежностями письма и куренья, небольшая библиотека, составленная из избраннейших романов Габорио, Монтепена, Фейдо, Понсон-дю-Терайля и проч., и, наконец, по стенам целая коллекция ружей, ятаганов и кинжалов - вот обстановка, среди которой предстояло Nicolas провести целое лето. Первая минута свидания была очень торжественна. - Voici la demeure de vos ancetres, mon fils! {Вот жилище ваших предков, сын мой!} - сказала Ольга Сергеевна, - может быть, в эту самую минуту они благословляют тебя la haut! {там наверху!} Nicolas, как благовоспитанный юноша, поник на минуту головой, потом поднял глаза к небу и как-то порывисто поцеловал руку матери. При этом ему очень кстати вспомнились стихи из хрестоматии: И из его суровых глаз Слеза невольная скатилась... И он вдруг вообразил себе, что он седой, что у него суровые глаза, и из них катится слеза. - А вот и твоя комната, Nicolas, - продолжала maman, - я сама уставляла здесь все до последней вещицы; надеюсь, что ты будешь доволен мною, мой друг! Глаза Nicolas прежде всего впились в стену, увешанную оружием. Он ринулся вперед и стал один за другим вынимать из ножен кинжалы и ятаганы. - Mais regardez, regardez, comme c'est beau! oh, maman! merci! vous etes la plus genereuse des meres! {Но взгляните, взгляните, какая красота! о, мама! спасибо! вы самая щедрая из матерей!} - восклицал он, в ребяческом восторге разглядывая эти сокровища, - этот ятаган... черт возьми!.. - Этот ятаган - святыня, мой друг, его отнял твой дедушка Николай Ларионыч - c'etait le bienfaiteur de toute la famille! - a je ne sais plus quel Turc...