Салтыков-Щедрин: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "DIT". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 6. Размер: 74кб.

Часть текста: потрясал ручкой замка - никто из проходивших мимо не обращал на меня внимания. Наконец, часов около девяти, послышалось повертывание ключа в замке; дверь отворилась, и в комнату вошел неизвестный мужчина. - Имею честь рекомендоваться: здешний доктор! - сказал он, подавая мне руку. - Очень рад, но прежде всего позвольте узнать, где я нахожусь? - Не считаю нужным скрывать от вас печальную истину: вы находитесь в больнице для умалишенных. Я чувствовал, как кровь хлынула мне в голову и потом опять отхлынула. Это был "конец", тот таинственный "конец", которого я всегда смутно ожидал и к которому всегда относился с трепетом. Признаюсь, однако ж, я никогда не представлял его себе в этой форме. Я знал, что "конец" придет, что он придет не для меня одного, но и для Прокопа, для Дракиных, Хлобыстовских и других всуе чающих движения воды, но почему-то мне представлялось, что он придет где-нибудь в "закусочном заведении", в Орфеуме, в Эльдорадо или в другом каком-нибудь увеселительном приюте, - то есть придет конец, вполне сообразный с характером всего моего прошлого. И вдруг - сумасшедший дом! - Стало быть... я сумасшедший? - с ужасом вырвалось у меня. - Да; и вы должны знать это. Современная метода лечения такова, что прежде всего...

Входимость: 5. Размер: 96кб.

Часть текста: ВОПРОСА Я возвращался с вечера, на котором был свидетелем споров о так называемом женском вопросе. Говоря по совести, это были, впрочем, не споры, а скорее обрывки всевозможных предположений, пожеланий и устремлений, откуда-то внезапно появлявшихся и куда-то столь же внезапно исчезавших. Говорили все вдруг, говорили громко, стараясь перекричать друг друга. В сознании не сохранилось ни одного ясно формулированного вывода, но, взамен того, перед глазами так и мелькали живые образы спорящих. Вот кто-то вскакивает и кричит криком, захлебывается, жестикулирует, а рядом, как бы соревнуя, вскакивают двое других и тоже начинают захлебываться и жестикулировать. Вот четыре спорящие фигуры заняли середину комнаты и одновременно пропекают друг друга на перекрестном огне восклицаний, а в углу безнадежно выкрикивает некто пятый, которого осаждают еще трое ораторов и, буквально, не дают сказать слова. Все глаза горят, все руки в движении, все голоса надорваны и тянут какую-то недостижимо высокую ноту; во всех горлах пересохло. Среди моря гула слух поражают фразы, скорее, имеющие вид междометий, нежели фраз. - Хоть бы позволили в Медико-хирургическую академию поступать! - восклицают одни. - Хоть бы позволили университетские курсы слушать! - отзываются другие. - Не доказали ли телеграфистки? - убеждают третьи. - Наконец, кассирши на железных дорогах, наборщицы в типографиях, сиделицы в магазинах - все это не доказывает ли? - допрашивают четвертые. И в заключение склонение: Суслова, Сусловой, Суслову, о, Суслова! и т.д. Наконец, когда все пожелания были высказаны, когда исчерпались все междометия,...

Входимость: 5. Размер: 92кб.

Часть текста: за умеренную плату показывают приходящим "l'amour - се n'est que fa!" [любовь - это только это! (франц.) ]. Я целые дни в движенье. Утром - ученье; после ученья - отдых в кругу товарищей, завтрак в кабачке, игра на бильярде и проч.; обед - у полкового командира; после обеда - прогулка верхом с полковыми дамами; вечером - в гостях, всего чаще опять у полкового командира. По временам дежурство в карауле: каска, мундир на все пуговицы, кожаная подушка, жесткий диван и какой-то особенный солдатский запах... Но даже и это имеет свою прелесть, не говоря уже о том, что подобная суровая обстановка есть лучшая школа для человека, которого назначение быть героем. Домой я захожу на самое короткое время, чтоб полежать, потянуться, переодеться и поругаться с Федькой, которого, entre nous soit dit [между нами говоря (франц.) ], за непотребство и кражу моих папирос, я уже три раза отсылал в полицию для "наказания на теле" (сюда еще не проникла "вольность", и потому здешний исправник очень обязательно наказывает на теле, если знает, что его просит об этом un homme comme il faut) [порядочный человек (франц.) ]. Разумеется, первою моею мыслью по приезде к К. была мысль о женщине, cet etre indicible et mysterieux [существе таинственном и неизъяснимом (франц.) ], к которому мужчина фаталистически осужден стремиться. Ты знаешь, что две вещи: l'honneur et le culte de la beaute [честь и культ красоты (франц.) ] - всегда были краеугольными камнями моего воспитания. Поэтому ты без труда поймешь, как должно было заботить меня это дело. Но и в этом отношении все, по-видимому, благоприятствует мне. Почти все наши старшие офицеры женаты; стало быть, если б даже не было помещиц (а их, по слухам, достаточно, и притом большая часть принадлежит к...

Входимость: 2. Размер: 79кб.

Часть текста: литература упорствовала в желании жить и потому прибегала к обманным средствам. Она и сама преисполнилась рабьим духом и заразила тем же духом читателей. С одной стороны, появились аллегории, с другой — искусство понимать эти аллегории, искусство читать между строками. Создалась особенная, рабская манера писать, которая может быть названа езоповскою, — манера, обнаруживавшая замечательную изворотливость в изобретении оговорок, недомолвок, иносказаний и прочих обманных средств. Цензурное ведомство скрежетало зубами, но, ввиду всеобщей мистификации, чувствовало себя бессильным и делало беспрерывные по службе упущения. Публика рабски восторженно хохотала, хохотала даже тогда, когда цензоров сажали на гауптвахту и когда их сменяли. На место смененных цензоров являлись другие, которых также сменяли и сажали на гауптвахту. А публика вновь принималась хохотать и зачитывалась статьями, вроде «Китайские ассигнации» или «Австрийский министр финансов Брук» (см. «Русский вестник», издатель-редактор М. Катков). И существовала эта манера долго-долго, существует и доныне, так что объявление в 1866 году воли книгопечатанию почти совсем не повлияло на нее. Аллегорический, рабий язык продолжает пользоваться правом гражданственности, хотя справедливость требует сказать, что современные молодые писатели стараются избегать его. Я не берусь определить, хорошо ли, или дурно они поступают, но думаю, что, ввиду общей рабьей складки умов, аллегория все еще имеет шансы быть более понятной и убедительной и, главное, привлекательной, нежели самая понятная и убедительная речь. Ясная речь уместна там, где уже народился читатель, которого страшными словами не удивишь, но там, где читатель, с повода и без повода, привык разевать рот, там простая и...

Входимость: 2. Размер: 32кб.

Часть текста: всякими bons и mauvais principes {хорошими и дурными принципами.} время. Воспитание он получил то же самое, что и Nicolas, то есть те же "краткие начатки" нравственности и религии и то же бессознательно сложившееся убеждение, что человеческая раса разделяется на chevaliers и manants {рыцарей и мужиков.}. Хотя между ними шесть лет разницы, но мысли у Мангушева такие же детские, как у Nicolas, и так же подернуты легким слоем разврата. Ни тот, ни другой не подозревают, что оба они - шалопаи; ни тот, ни другой не видят ничего вне того круга, которого содержание исчерпывается чищением ногтей, анализом покроя галстухов, пиджаков и брюк, оценкою кокоток, рысаков и т. д. Единственная разница между ними заключалась в том, что Nicolas готовил себя к дипломатической карьере, а Мангушев, par principe, {из принципа.} всему на свете предпочитал la vie de chateau {жизнь в поместье.}. В последнее время у нас это уже не редкость. Прежде помещики поселялись в деревнях, потому что там дешевле и привольнее жить, потому что ни Катька, ни Машка, ни Палашка не смеют ни в чем отказать, потому что в поле есть заяц, в лесу - медведь, и т. д. Теперь поселяются в деревнях par principe, для того, чтоб сеять какие-то семена и поддерживать какие-то якобы права... Таким образом, если для Nicolas предстояло проводить в жизни шалопайство дипломатическое, то Мангушев уже два года сряду проводил шалопайство de la vie de chateau. - Vous autres, gens de l'epee et de robe {Вы, люди военные и чиновники.}, - обыкновенно выражался Мангушев, - вы должны администрировать, заботиться о казне, защищать государство от внешних врагов... que sais-je! Nous autres, chatelains, nous devons rester a notre poste! {и прочее! Мы, помещики, должны оставаться на нашем...

Входимость: 2. Размер: 18кб.

Часть текста: - это понятно: они там родились, там и выросли; ну, а мы - совсем другое. Мы желаем, чтоб и формуляр наш был чист, и репутация не запятнана - vous comprenez? [вы понимаете? (франц.) ] Повторяю вам, вы очень ошибаетесь, если думаете, что вот я призову мужика, да так и начну его собственными руками обдирать... фи! Вы забыли, что от него там бог знает чем пахнет... да и не хочу я совсем давать себе этот труд. Я просто призываю писаря или там другого, et je lui dis "Men cher, tu me dois tant et tant" [и я ему говорю "Дорогой мой, ты мне должен столько-то и столько-то" (франц.) ], - ну, и дело с концом. Как уж он там делает - это до меня не относится. Я сам терпеть не могу взяточничества - фуй, мерзость! Взятки опять-таки берут только Фейеры да Трясучкины, а у нас на это совсем другой взгляд. У нас не взятки, а администрация; я требую только должного, а как оно там из них выходит, до этого мне дела нет. Моя обязанность только исчислить статьи: гоньба там, что ли, дорожная повинность, рекрутство... Tout cela doit rapporter. [Все это должно приносить доход. ( франц.) ] Je suis un homme comme il faut; [Я человек порядочный ( франц.) ] я дитя нынешнего времени; я хочу иметь и хорошую сигару, и стакан доброго шатодикема; я должен - вы понимаете? - должен быть прилично одетым; мне...

Входимость: 2. Размер: 72кб.

Часть текста: сцены и монологи. Просители ДРАМАТИЧЕСКИЕ СЦЕНЫ И МОНОЛОГИ ПРОСИТЕЛИ Провинциальные сцены действующие лица Князь Лев Михайлович Чебылкин, старец, украшенный сединами, с кротким и благосклонно улыбающимся лицом; походка медленная, голос мягкий, почти младенческий Княжна Анна Львовна, дочь его, высокомерная девица, лет тридцати пяти Самуил Исакович Шифель, неизвестных лет, медик, обладающий походкой так называемых австрийских камергеров, с перевальцем, с трудом скрывает свое иудейское происхождение. Шифель - доверенное лицо князя. Отставной капитан Пафнутьев, проситель шестидесяти лет, с подвязанною рукою и деревяшкой вместо ноги вид имеет не столько воинственный, сколько наивный, голова плешивая, усы и бакенбарды от старости лезут, напротив того, на местах, где не должно быть волос, как-то на конце носа, оконечностях ушей, - таковые произрастают в изобилии. До появления князя стоит особняком от прочих просителей, по временам шмыгает носом и держит в неповрежденной руке приготовленную заранее просьбу. Отставной подпоручик Живновский Об...

Входимость: 2. Размер: 31кб.

Часть текста: рассчитанною простотою, которая на первом плане ставит комфорт и допускает изящество лишь как необходимое подспорье к нему. Ковры на полу и на стенах, простая, но чрезвычайно покойная постель, мебель, обитая сафьяном, массивный письменный стол, уставленный столь же массивными принадлежностями письма и куренья, небольшая библиотека, составленная из избраннейших романов Габорио, Монтепена, Фейдо, Понсон-дю-Терайля и проч., и, наконец, по стенам целая коллекция ружей, ятаганов и кинжалов - вот обстановка, среди которой предстояло Nicolas провести целое лето. Первая минута свидания была очень торжественна. - Voici la demeure de vos ancetres, mon fils! {Вот жилище ваших предков, сын мой!} - сказала Ольга Сергеевна, - может быть, в эту самую минуту они благословляют тебя la haut! {там наверху!} Nicolas, как благовоспитанный юноша, поник на минуту головой, потом поднял глаза к небу и как-то порывисто поцеловал руку матери. При этом ему очень кстати вспомнились стихи из хрестоматии: И из его суровых глаз Слеза невольная скатилась... И он вдруг вообразил себе, что он седой, что у него суровые глаза, и из них катится слеза. - А вот и твоя комната, Nicolas, - продолжала maman, - я сама уставляла здесь все до последней вещицы; надеюсь, что ты будешь доволен мною, мой друг! Глаза Nicolas прежде всего впились в стену, увешанную оружием. Он ринулся вперед и стал один за другим вынимать из ножен кинжалы и ятаганы. - Mais regardez, regardez, comme c'est beau! oh, maman! merci! vous etes la plus genereuse des meres! {Но взгляните, взгляните, какая красота! о, мама! спасибо! вы самая щедрая из матерей!} - восклицал он, в ребяческом восторге разглядывая эти сокровища,...

Входимость: 1. Размер: 5кб.

Часть текста: считать себя в настоящее время женихом. Одно только вводит меня в сомнение: боюсь, чтобы отдаленность и разлука не изменили чувств персоны, о которой идет речь 2 . А персона такая миленькая, что, право, жалко будет, если достанется она в удел какому-нибудь шалопаю. Как-то ты время проводишь? Я живу себе помаленьку: то ссорюсь, то мирюсь с губернатором, а с новым вице-губернатором живу ладно 3 . Когда-то судьба сжалится надо мною и дозволит мне служить в Петербурге? Между прочим, это может служить серьезным препятствием к осуществлению моих планов насчет женитьбы, потому что кто живал в Вятке, тот не скоро охотою согласится возвратиться в нее. Я писал к брату Илье несколько раз из деревни, а от него ни одного письма не получил. Такое забвение не только родственных чувств, но всяких приличий и огорчает и изумляет меня. Грустно, если все мы будем как чужие друг с другом. А впрочем, я никому не навязываюсь. Прощай, любезный друг и брат, желаю тебе всего лучшего и прошу не забывать искренно тебя любящего М. Салтыкова. Je Vous félicite de tout mon cœur, ma très chère et bonne sœur, de la fête de Michel, que j’aime de tout mon cœur, ainsi que tous vos enfants que je Vous prie d’embrasser de ma part. Je Vous avoue...

Входимость: 1. Размер: 79кб.

Часть текста: комнатах ресторанчика. По выходе из школы, продолжая оставаться отличным товарищем, он в каких-нибудь три-четыре года напил и наел у Дюссо на десять тысяч рублей и задолжал несколько тысяч за ложу на Минерашках, из которой имел удовольствие аплодировать m-lle Blanche Gandon (*102). Это заставило его взглянуть на свое положение серьезнее. Роль доброго товарища обходилась слишком дорого; надо было остепениться и избрать карьеру. И вот, не прошло четырех лет - слышим, что он, прямо из-под ферулы Дюссо, вдруг выказал необыкновенный административный блеск. Еще немного - и Феденька был уже помпадуром в городе Навозном... (*103) Каким образом все это случилось - никто не мог дать себе отчета. Все видели, что Феденька сидит у Дюссо, но никто не подозревал, что он сидит неспроста, а изучает дух времени. У Дюссо же, кстати, собираются наезжие помпадуры и за бутылкой доброго вина развивают виды и предположения, какие кому бог на душу пошлет, а следовательно, для молодых кандидатов в администраторы лучшей школы не может быть. И Феденька воспользовался ею вполне, то есть прислушивался и смекал. И вот, когда он понял, что для современного администратора ничего больше не требуется, кроме свободных манер, то тотчас же сообразил, Что и он в этом отношении не лыком шит. Проникнув в известные сферы, из которых, как из некоего водохранилища, изливается на Россию многоводная река помпадурства, Феденька, не откладывая дела в долгий ящик, сболтнул хлесткую фразу, вроде того, что Россию губит излишняя...

Поиск по творчеству и критикеCлово "DIT"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "DIT"