Салтыков-Щедрин: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "TEL". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 2. Размер: 32кб.

Часть текста: конный завод, и кругом - поля, поля и поля. Сам Мангушев - совершенно исковерканный молодой человек, какого только возможно представить себе в наше исковерканное всякими bons и mauvais principes {хорошими и дурными принципами.} время. Воспитание он получил то же самое, что и Nicolas, то есть те же "краткие начатки" нравственности и религии и то же бессознательно сложившееся убеждение, что человеческая раса разделяется на chevaliers и manants {рыцарей и мужиков.}. Хотя между ними шесть лет разницы, но мысли у Мангушева такие же детские, как у Nicolas, и так же подернуты легким слоем разврата. Ни тот, ни другой не подозревают, что оба они - шалопаи; ни тот, ни другой не видят ничего вне того круга, которого содержание исчерпывается чищением ногтей, анализом покроя галстухов, пиджаков и брюк, оценкою кокоток, рысаков и т. д. Единственная разница между ними заключалась в том, что Nicolas готовил себя к дипломатической карьере, а Мангушев, par principe, {из принципа.} всему на свете предпочитал la vie de chateau {жизнь в поместье.}. В последнее время у нас это уже не редкость. Прежде помещики поселялись в деревнях, потому что там дешевле и привольнее жить, потому что ни Катька, ни Машка, ни Палашка не смеют ни в чем отказать, потому что в поле есть заяц, в лесу - медведь, и т. д. Теперь поселяются в деревнях par principe, для того, чтоб сеять какие-то семена и поддерживать какие-то якобы права... Таким образом, если для Nicolas предстояло проводить в жизни шалопайство дипломатическое, то Мангушев уже два года сряду проводил шалопайство de la vie de chateau. - Vous autres, gens de l'epee et de robe {Вы, люди военные и чиновники.}, - обыкновенно выражался Мангушев, - вы должны администрировать, заботиться о казне, защищать государство от внешних врагов... que sais-je! Nous...

Входимость: 2. Размер: 2кб.

Часть текста: Письмо Виницкой А.А. 22 февраля 1882. Петербург 823. А. А. ВИНИЦКОЙ 22 февраля 1882. Петербург Многоуважаемая Александра Александровна. Повесть Вашу я прочитал и положительно не могу сказать, будет ли она помещена. Как повесть она мне понравилась, но в цензурном смысле — совершенно невозможна. Впрочем, так как в последнем письме Вы даете мне известные полномочия, то я постараюсь что-нибудь сделать. Но не думаю, чтоб можно было сделать это скоро 1 . Я вижу из Вашего письма, что Вам необходимы деньги 2 . В этом случае редакция может Вам предложить свои услуги, то есть дать вперед. Напишите немедленно, сколько Вам необходимо — деньги будут сейчас же высланы. Примерно, от 200 — 300 р. Не хотите ли познакомиться в Париже с доктором Белоголовым? Если желаете, то придите от моего имени — он отличнейший человек, жена его — тоже. Живут они более нежели скромно Rue des Beaux Arts 4/bis (Hôtel de Nice), тоже на левом берегу. Искренно преданный М. Салтыков. 22 февраля. Пишите всякий раз в заголовке Ваш адрес. На конверте: France. Paris. Rue Gay Lussac, 46. Hôtel d’Egypte. M-lle Alexandrine Boudzianik. Почтовый штемпель: СПб, 23 февраля 1882. Примечания Печатается по подлиннику: ГПБ, ф. 146, № 26, л. 9. Впервые опубликовано: Неизданные письма, стр. 96—97. 1 Об этой повести см. письмо 820, прим. 3. 2 Упоминаемое письмо А. А. Виницкой к Салтыкову неизвестно.

Входимость: 2. Размер: 3кб.

Часть текста: Письмо Белоголовому Н.А. 18/30 августа 1885. Берлин 1204. Н. А. БЕЛОГОЛОВОМУ 18/30 августа 1885. Берлин Берлин, Britisch Hôtel 18 августа. Многолюбимейшие и уважаемейшие друзья Николай Андреевич и Софья Петровна. Сейчас приехали в Берлин и остановились в Britisch hôtel. Ехали при несноснейшем холоде, но все-таки совершили путь благополучно. Однако ж со мной и тут совершилось неблагополучие: Владимир Иванович 1 взял билеты не до Вержболова, а до Эйдткунена, а равно и багаж туда же запрятал. К счастью, я, при выходе из вагона в Берлине, встретил начальника станции, который сказал мне, что завтра он телеграфирует в Эйдткунен, чтоб и нас и наш багаж пропустили в Вержболово. Иначе нам пришлось бы в Эйдткунене брать билеты до Петербурга и суетиться в 11 часов ночи. Впрочем, Вы не говорите об этом Лихачевым, хотя в виде практического примера это было бы и для них не бесполезно. Как я уже Вам сказал, ночь была чрезвычайно холодная, что было тем более чувствительно, что вагон попался ветхий и отвратительный. Но в Берлин мы въехали при солнце, только не знаем, долго ли продолжится его сияние. Под утро в вагоне я познакомился с одним ординатором из барачной больницы (фамилию не спросил), который тоже ехал из Висбадена и очень нам помог при перемещении из вагона, а также при объяснении с начальником станции. Вообще до сих пор все идет довольно благополучно, хотя и не без зацепок. Личных подергиваний почти не было, но дрожание руки, от дорожной усталости, несколько усилилось. И общая усталость изрядная, так что без подсаживаний и поддерживаний совсем не могу выходить из вагона. В заключение, позвольте мне снова и снова поблагодарить Вас. Никогда и никому я не был так обязан, как Вам. В течение целых пяти недель я наглым образом врезывался в Вашу жизнь и наскучал Вам своими болезнями. Думаю, однако ж, что Вы, по доброте сердечной, снизойдете мне, тем скорее, что я и сам не мог предвидеть всей неключимости случившегося. Прощайте, кончаю письмо, ибо рука моя еще устает и не повинуется. Жена шлет Вам свой сердечный привет. Искренно Вас любящий и признательный. М. Салтыков. Примечания Печатается по подлиннику: ГБЛ , ф. 22, карт. 7, № 59. Впервые опубликовано: Изд. 1933—1941 , т. XX, с. 193—194. 1 Лихачев.

Входимость: 1. Размер: 2кб.

Часть текста: Письмо Некрасову Н.А. 19/31 августа 1875. Баден-Баден 426. Н. А. НЕКРАСОВУ 19/31 августа 1875. Баден-Баден 31 августа. Два дня тому назад я писал к Вам, уважаемый Николай Алексеевич 1 , а теперь спешу уведомить, что в понедельник 6-го сентября н. с. я буду в Париже и остановлюсь в Hôtel Meklembourg, rue Lafitte, 38. Ежели можно, прикажите, чтобы «Голос» высылали мне по этому адресу. В газетах от 16-го августа, сегодня полученных, есть объявление о выходе 8-го № «Дела», а об «Отеч<ественных> зап<исках>» — ничего 2 . Ужасно меня беспокоит, не случилось ли чего-нибудь, тем больше что июльская книжка вышла 14-го числа. В Петербурге всякий раз сердце не на месте, как выпускается книга, а за границей — и подавно. До свидания, ибо надеюсь видеться с вами в Париже. Весь Ваш М. Салтыков. Примечания Печатается по подлиннику: ИРЛИ , ф. 366, оп. 3, № 32, л. 67. Впервые опубликовано: Письма , с. 87—88. 1 Письмо 423. 2 Восьмой номер Отеч. записок вышел в свет 20 августа 1875 г.

Входимость: 1. Размер: 4кб.

Часть текста: сижу в Ницце. В Париже думаю пробыть до 10 мая, а там заеду на некоторое время в Баден, повидаюсь с Вами. Я ничего не работаю, да и работать не могу: кажется, конец пришел. Не знаю, что будет летом. Надо будет в деревню ехать, но тут вопрос: что, ежели я там захвораю? Здоровье мое хотя и лучше, но остатки упорно остаются налицо. До сих пор пальцы сгибаются с трудом и в сочленениях опухоль. Если даже все останется в нынешнем виде, то представьте себе, какое тусклое существование ждет впереди. Никаких развлечений, ни общества, только заботы о сохранении паскудной жизни. Вот и Самарин умер. В России — плач, словно совершилось народное бедствие. А в сущности, право, только одним ограниченным человеком меньше. Чего желал этот человек — от того бы нам, конечно, не поздоровилось. Для меня всегда казалось загадочным, как это человек пишет антиправительственные брошюры, печатает их, и его оставляют фрондировать на покое. Не оттого ли это, что он на той же почве стоял, как и само правительство, и даже, пожалуй, похуже? А как личность, он казался мне неприятным и напыщенным, как попович в случае. Таков должен был быть певчий Разумовский на другой день после ...

Входимость: 1. Размер: 6кб.

Часть текста: не принимает. Просто голова у меня кругом идет. Да еще занятий при этом скопилось, как нарочно. Лезут прямо ко мне, минуя редакцию, требуют, чтоб я сам прочитал, сам сказал мнение. Что касается до воронежского адреса 2 , то, право, у меня выработалось какое-то странное отношение ко всем этим оказательствам. Хотелось бы, чтоб обо мне забыли, оставили в покое, не тревожили навозных куч, которые теперь господствуют в литературе. Ибо на всякое одинокое слово участия отвечают десятками самых пошлых ругательств. В сущности, ведь, участливые голоса не защитят, а ругатели могут добить окончательно. Адрес доставлен мне, но он вовсе не от интеллигенции, как заявлено в газетах, а скорее от мещан, купцов, семинаристов, гимназистов и даже крестьян. Это, коли хотите, лестнее, нежели от заправской интеллигенции, но с другой стороны возникает вопрос: не ходили ли собирать подписи по домам, как некогда для приговоров о ссылке на поселение? Я перед Вами несколько прегрешил, и вот в чем. Есть у нас писательница, г-жа Виницкая-Будзианик, которая в прошлом году в майской книжке очень хорошую повесть напечатала 3 . После она и еще кое-что присылала, но негодное. Вообще в ней есть что-то потерянное, полоумное. Теперь она очутилась каким-то родом в Париже. Прислала повесть не глупую, но совершенно невозможную к печатанию 4 . И вот я указал ей на Вас и на Софью Петровну. Указал и раскаиваюсь. Во всяком случае, ежели она к Вам приедет, то будьте осторожны. Есть что-то загадочное в этой девице, и даже поездка ее в Париж является мне невыясненною. Я, впрочем, только сегодня послал ей письмо с указанием на Вас 5 . Может быть, она и не придет. Живет она у Вас в соседстве, rue Gay Lussac, hôtel d’Egypte. Была она и у Тургенева, и ему показалась странною. А может быть, она просто нимфоманка. Пишет...

Входимость: 1. Размер: 44кб.

Часть текста: меня. «В комиссии!», «председательствует!» — так и звенело у меня в ушах. К сожалению, я — литератор. Было время, когда я не мог себе представить ничего завиднее этого положения. Теперь я это представление значительно видоизменил и выражаюсь уж так!: хорошо быть литератором, но не действующим, а бывшим. Да, именно так: не настоящим литератором, не тем, который мучительно мечтает, как бы объехать на кривой загадочного незнакомца, а тем, который, совершив все земное, ясными и примиренными глазами смотрит на жизненную суету, твердо уверенный, что суета эта пройдет мимо, не коснувшись до него ни единым запросом, ни единым унижением, ни единой тревогой... Он послужил на свой пай литературе, и послужил достаточно; он принес и ей и обществу посильную дань пользы; он уврачевал множество скорбей и на бесчисленные раны пролил бальзам исцеления; он испытал в свое время и тревоги борьбы, и сладости одоления (разумеется, относительного); он предал забвению первые и с благодарным сердцем вспоминает о вторых; он вынес из своего литературного прошлого целый запас анекдотов, которыми многие годы может продовольствовать массу своих почитателей; он добился общего признания своих заслуг, и, наконец, — о, заслуга превыше всех заслуг! — он умел вовремя сознать, что из сего лимона более ничего не выжмешь, а затем смириться и воскликнуть: довольно! Какое положение может быть почтеннее этого? Он уж не литератор, но не считать его литератором — нет никакой возможности. Во-первых, это значило бы обидеть человека ни в чем не повинного, кроме маститости; во-вторых, это было бы жестоко, ибо исключение из...

Входимость: 1. Размер: 3кб.

Часть текста: Письмо Некрасову Н.А. 5/17 октября 1875. Париж 437. Н. А. НЕКРАСОВУ 5/17 октября 1875. Париж Париж. 17 октября. Я сообщал о содержании Вашего письма 1 , многоуважаемый Николай Алексеевич, Курочкину, который мне сказал, что 2 т. франков, о которых идет речь, им уже получены и что после того он уже писал Вам. Понять, что хочет Курочкин, довольно трудно, но, по-видимому, он ждет жалованья за полгода вперед, что, по словам его, было между Вами и им условлено. Я ему сказал, чтоб он вновь написал к Вам и изложил свой расчет и свои основания ясно, что он и обещал выполнить. Теперь он чувствует себя лучше, а то был совершенно несносен с своими жалобами по случаю смерти брата, которого он называл историческим человеком. Потом стал жаловаться, что у него маменька ослепла. Теперь и с этим примирился и больше не жалуется. Курочкин живет у Веретенникова: rue Cadet, 4, Hôtel de Hollande. Адрес Шассена след<ующий>: Paris, rue Crétet, 15. Вышла здесь пьеска: «La Panache», что-то вроде нашего «Ревизора», но довольно глупого 2 . Вчера я ее видел, и хотя хорошего мало, но все-таки есть положения довольно смешные. Я подумал, что для Плещеева это будет небесполезная пьеса, и хотел послать ему ее. Но, к сожалению, она выйдет только через неделю, когда меня в Париже не будет. Поэтому я просил Курочкина выслать ему пьесу: пусть не удивится, когда получит. Я только было написал Плещееву, чтоб он занялся Гонкуром, а уж Стасюлевич и перевел 3 . Впрочем, у Гонкура много романов, можно и другой выбрать и рассказать в извлечении. Я еду в Марсель через два дня. Пора. Надо работать. Здесь решительно ничего не писал, и к ноябрьской книжке вряд ли что вышлю 4 . Вы не поверите, как трудно пишется: ужели это болезнь? Боюсь, что удачного ничего не выйдет. Ваш М. Салтыков. Примечания Печатается по подлиннику: ИРЛИ , ф. 366, оп. 3, № 32, лл. 75—76. Впервые опубликовано: Письма , с. 97—98. 1 Это письмо Некрасова к Салтыкову неизвестно. 2 Edmond Gondinet. La Panache. Comedie en 3 actes. Paris, 1875. 3 В письме к Плещееву от 2/14 октября 1875 г. Салтыков предлагал перевести в извлечениях роман Э. и Ж. Гонкуров «Жермини Ласерте» (см. письмо 435). В «Вестнике Европы» (1875, № 10) этот роман появился в переводе «А. Э.», то есть Анны Николаевны Энгельгардт. 4 В ноябрьском номере Отеч. записок за 1875 г. напечатан рассказ «Непочтительный Коронат» из цикла «Благонамеренные речи».

Входимость: 1. Размер: 3кб.

Часть текста: август я <не> получил, а оглавления в «Голосе» нет, хотя получена газета за 15-е число 3 . Я уже писал Вам, что мне разрешено ехать в Париж, и я воспользуюсь этим через неделю, т. е. выеду отсюда 5 или б-го сентября нов. ст. Поэтому ежели найдете нужным написать мне после 22 августа, то адресуйте уже в Париж poste restante. Приблизительно, я полагаю, что остановлюсь в Hôtel Byron, rue Lafitte, но наверное еще сказать не могу, так как не получил письма от Белоголового, который обещал мне разузнать об ценах. Будьте так обязательны, чтобы с 23-го августа мне доставляли «Голос» по адресу: Paris. Poste restante. Что будет стоить эта перемена, пусть поставят мне на счет. Здесь ждали Боткина, и Белоголовый оставил ему записку, в которой просил приехать осмотреть меня. Но он у меня не был, да я не знаю даже, приехал ли он. Впрочем, я отчасти и рад буду, ежели он не приедет, потому что, пожалуй, и он начнет мудрить, так что никогда из Бадена не выедешь. Я пробуду в Париже не менее как до 15-го октября нов. ст. и был бы несказанно рад Вас там увидеть. После 15-го отправлюсь в Ниццу. Никогда я так не скучал, как ныне, и, откровенно говоря, никогда не сознавал жизнь столь ненужною. Во всяком случае, умирать в Россию уеду. Здесь — Соллогуб. Встретился со мной на променаде — и не познал меня. Я тоже. Был...

Входимость: 1. Размер: 4кб.

Часть текста: поручение по описанию города Вятки, которое всего удобнее исполнить летом 1 . Я полагаю, что в день коронации маменька может иметь удобный случай просить обо мне государя, но я бы попросил сделать это не иначе, как через гр. Орлова 2 . Я не знаю, видел ли ты Наталью Николаевну, но, во всяком случае, прошу тебя передать ей прилагаемое письмо, потому что я обещал ей писать каждую неделю. Справиться об ней можно в Hôtel Napoleon на углу М. Морской и Вознесенского проспекта, дом Поггенполя. Губернатор спрашивал меня, к чему меня представить, и я просил его ходатайствовать об освобождении меня из-под надзора полиции 3 . Когда пойдет это представление, я тебя уведомлю и попрошу с своей стороны употребить ходатайство: может быть, и кончится пленение вавилонское, и мы скоро опять увидимся. Желал бы я этого от души, но радоваться заранее не смею. Вообще мне так скучно, так грустно, что нет возможности терпеть более, потому что я совершенно один в этом безобразном захолустье. С отъездом Натальи Николаевны я потерял последнее, что было; одного только желаю, чтобы и тут я не потерял совершенно всего, а кажется, что к тому все идет. Если она познакомилась с вами, то прошу тебя передать ей все мое глубокое уважение и всю мою преданность; если же она не познакомилась (что, впрочем, для меня не совсем вероятно), то прошу тебя передавать мои письма хотя через человека. Прошу тебя передать мой искренний и дружеский поцелуй сестрице Адели и всему твоему семейству. Затем, не имея ничего нового сообщить тебе, остаюсь навсегда преданным тебе братом. М. Салтыков. Примечания Печатается по подлиннику: ИРЛИ, ф. 366, оп. 3, № 45, лл. 13—14. Впервые опубликовано: Изд. 1933—1941, т. XVIII, стр. 72—73. 1 В январе 1850 года Салтыкову было поручено «составление по городам Вятской губернии инвентарей недвижимых имуществ,...

Поиск по творчеству и критикеCлово "TEL"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "TEL"